Сорренто – удивительный итальянский город

При слове «Сорренто» в голове откуда-то, вероятно еще из детства, сразу появляется мелодия и звучит все время, не отпуская, пока мы ходим по камням этого очаровательного курортного городка южной Италии.

Все специалисты по Италии знают, что линия побережья от Сорренто до Амальфи – самая красивая в Европе. Уж не сюда ли возил блестящий светский офицер Вронский свою любовь, чтобы окончательно ее увлечь. И это был правильный шаг. Перед подарком такой красоты не устоит ни одно женское сердце.

И начало праздника здесь, в Сорренто, который ничем более практически и не знаменит. Одна песня, одна жившая в нем королева, один родившийся здесь великий средневековый поэт и один Горький. Вот, пожалуй, и все, чем может похвастаться этот курортный городок.

Что до «великого поэта», то стоит пройти к дому на набережной, в котором в 1544 г. родился величайший после Данте поэт Италии и одновременно философ – Торквато Тассо, чей «Освобожденный Иерусалим» стал бестселлером Средневековья. Человек, даже смерть которого в монастыре Сан-Онофрио, под огромным дубом, на вершине холма, с которого виден весь Рим, вошла в историю. Тассо не только родился в Сорренто, но и, сбежав из Феррары от всесильного герцога Альфонсо I, поселяется в Сорренто снова, в доме сестры Корнелии, где проводит много счастливых дней.

Можно вспомнить, что и «буревестник революции», устав от домашних российских передряг, в 1924 г. рванул обратно в любимую Италию и осел в том же Сорренто, на вилле Серраканприолов. И просидел здесь немало, целых четыре года, может быть, самых лучших в своей жизни. По крайней мере, так писал в письмах.

Вполне возможно, что он поехал бы на «родной» Капри, да только Муссолини, давая по просьбе российского посланника «буревестнику» визу, оговорил: «...без права посещения островов». Сюда, на виллу «Иль Сорренто», к нему приезжали разные знаменитости. А когда все сбережения «пролетарского писателя» подошли к концу, по «просьбе российских пионеров» он вернулся в столицу, где его действительно встречала вся Москва, завалив цветами и устроив прием не хуже триумфа римских императоров.